В этом месяце в Хабаровске сдали проблемный дом для сирот – готовая десятиэтажка на Аэродромной полгода простаивала из-за своего соседства с аэродромом ДОСААФ, однако экспертизы показали, что жить там можно, и теперь высотку готовят к заселению. Впрочем, проблема сиротского жилья в крае еще далеко не решена – право на бесплатные квартиры уже возникло у более чем трех тысяч таких льготников, а всего в списке потенциальных очередников значатся почти пять тысяч человек.
В этом году губернатор края Сергей Фургал обещал выдать сиротам 580 квартир. Удастся ли это сделать, глава региона рассказал в интервью, которое вышло на телеканале «Губерния» во вторник, 10 декабря. Кроме того, губернатор прокомментировал данные статистики, согласно которым сельское хозяйство в крае переживает спад, и слухи о том, что федеральный центр «обижает» Хабаровский край, а также ответил на другие вопросы, в том числе о предполагаемом конфликте с мэром краевой столицы.
С Сергеем Фургалом беседовал журналист Антон Пиотрович.
О том, почему «просела» статистика по сельскому хозяйству
– Сергей Иванович, добрый вечер. Сегодняшний разговор я хочу начать с данных, которые не так давно опубликовал Хабаровскстат. Буквально в начале декабря вышел отчет о социально-экономическом развитии Хабаровского края за январь – октябрь этого года, и вот некоторые цифры. Производство мяса скота и кур снизилось по сравнению с аналогичным периодом 2018 года на 45,6%. Производство молока сократилось на 21%. Ну вот, правда, производство яиц выросло почти на 10%.
– Если мы говорим про проценты, мы всегда должны говорить про количество. Вот вы производите две машины. Если вы на следующий год произвели одну – это минус 50%, произвели три – это плюс 50%.
Если мы говорим о спаде, то нужно посмотреть, что было в 2018 году. У нас был ящур. Как вы знаете, мы строим свинокомплекс, и мы были вынуждены все поголовье уничтожить и сжечь, потому что это опасное заболевание. И все эти негативные цифры перекинулись на 2019 год. Если смотреть в процентах – это сильная цифра, а если по количеству, то оно будет совсем небольшое: у нас слишком маленькая производственная база, маленький объем, от которого мы начинаем подсчет.
Зато за 2019 год у нас значительно увеличилось количество дойного стада. У нас увеличилось количество первотелок – они отелятся и после этого будут давать молоко. Соответственно, в 2020-2021 году у нас будет значительное увеличение количества и молока, и мяса.
Мы сегодня приняли решение и все-таки достраиваем тот комплекс на 70 тысяч голов, который попал под инфекцию, под ящур. Мы вынуждены были после забоя [поголовья] определенное время держать [комплекс] на карантине.
Поэтому в 2020 году все эти показатели нормализуются, даже с увеличением.
– Я почему спрашиваю: проблемы сельского хозяйства для вас были «программными», вы об этом не раз говорили. И тут такие цифры. Конечно, мне хотелось их с вами обсудить.
– Во-первых, вы же знаете, сколько в этом году было затоплено пашни, сколько погибло посевов. Этот год очень тяжелый, а мы же понимаем, что при экстренных ситуациях производство падает. Но никто программу [поддержки сельского хозяйства] не снимал, деньги выделяются, министр сельского хозяйства у нас, я считаю, один из лучших специалистов.
– Где-то в начале года вы говорили, что планируется провести ревизию сельхозземель у нас в крае.
– Она идет.
– Какие результаты и что будет дальше?
– Ревизия идет по нескольким направлениям. Первое – мы вводим в оборот так называемые брошенные, необрабатываемые земли, и уже порядка трех тысяч гектаров мы ввели. Кроме этого, идет ревизия неэффективно используемых земель, и там тоже, если я не ошибаюсь, более восьми тысяч гектаров уже вовлечено. Кроме этого, мы начали уже вносить удобрения и известь – так называемое известкование почв. Началась работа по восстановлению почв через мелиорацию. И кроме этого, мы сегодня вовлекаем или переводим земли в оборот именно под те задачи, которые были задуманы. Допустим, если у нас стоит животноводческий комплекс, то под него нужна земля для выращивания кормов и так далее.
Сложилась такая нехорошая диспропорция, при которой большое количество земли стало засеиваться соей, и начался перекос в выращивании кормов.
– То есть места под выращивание кормов, по сути, не осталось, потому что акцент был сделан на одной культуре.
– Пришли не совсем добросовестные, а если честно сказать – совсем не добросовестные производители, которые заявили, что будут выращивать скот или увеличивать дойное стадо, а на самом деле начали распахивать земли, сеять сою и гнать ее в приграничное государство. Здесь у нас тоже есть большие успехи, мы выявляем эти факты и либо через суды, либо через ФАС, либо через органы приводим это все в порядок.
Поэтому земельная реформа идет, идет она достаточно серьезно и хорошими темпами.
– Что происходит с этой брошенной или неэффективно используемой землей, о которой вы сказали?
– Мы сегодня землю раздаем эффективным пользователям, фермерам. У нас есть инвестиционная комиссия. Любой фермер может прийти с заявкой в правительство Хабаровского края и сказать, допустим, что он хочет в конкретном месте построить ферму на 200 голов крупного рогатого скота и на это нужна тысяча гектаров. Мы рассматриваем эту заявку, и если у нас где-то рядом есть земли, мы признаем этот проект приоритетным, и данному производителю выделяется земля. Но она выделяется по договору под четко поставленные цели. Мы ставим координаты: когда должна быть построена ферма, когда должен быть завезен скот, когда должны быть выполнены показатели, а мы со своей стороны даем им землю. Кроме этого, помогаем и с кредитами, и с субсидированием. Это один из способов.
Второй способ – просто обращаются фермеры или товаропроизводители, которые говорят, что им не хватает земли. У нас есть хорошие, быстро растущие производители, которые просят дать им землю, потому что увеличивается поголовье. Мы реагируем и выделяем им [дополнительные участки]. Или, допустим, пришла компания, которая хочет выращивать картофель, а он у нас на определенных участках растет очень хорошо. Тоже рассматриваем и ставим в приоритет.
– Вы сказали, что существует некий договор. Но ведь когда-то эту землю, которая сейчас признана брошенной или неэффективно используемой, тоже не просто так раздавали. Как на будущее себя обезопасить, чтобы земля работала?
– Мы сейчас к этому вопросу подходим очень строго. У нас составлены договоры таким образом, что шаг влево или вправо…
– То есть человек или занимается сельским хозяйством, или остается без этой земли?
– Минсельхоз, правительство, губернатор Хабаровского края настроены на честное, плодотворное, взаимовыгодное сотрудничество, но каждый должен безукоризненно выполнять взятые на себя обязательства. Поэтому договоры мы составляем таким образом, чтобы новый собственник не мог передать эту землю в аренду третьим лицам, чтобы он ее использовал конкретно под заявленный вид сельскохозяйственной деятельности. А уже край берет на себя обязательства – предоставление земли, помощь в финансировании, участие в разнообразных грантах. То есть нужно порядочно относиться друг к другу.
О выплатах дачникам, потерявшим урожай из-за наводнения
– Вы уже упомянули о наводнении этого года. Уже началась выплата компенсаций сельхозпроизводителям, которые пострадали от наводнения. По какому принципу определяется ущерб?
– У фермера или крупного сельхозпроизводителя есть определенная продукция, которая стоит определенных затрат. Если он, допустим, выращивал зерновые, то один гектар зерновых стоит определенное количество денег. Если это поле было затоплено, урожай погиб, – рассчитывается стоимость одного гектара и выплачивается компенсация. Если урожай погиб частично, то выплачивается часть. Методика уже проверена годами.
Гораздо сложнее, конечно, с дачниками и огородниками. Здесь наибольшее количество людей пострадало. Если сельхозпроизводителям приходят деньги из резервного фонда правительства РФ (ну, мы где-то добавляем и краевых, конечно), то все, что касается огородов и садоводов – это желание правительства края. Я принял решение всем дачникам и огородникам выплатить помощь в размере 10 тысяч рублей.
– А что касается хабаровчан, у которых участки в ЕАО?
– Тут же встал вопрос, что хабаровчане посадили сады и огороды на левом берегу Амура. Ну, такая география у нас: мост проехал – уже ЕАО. Сначала было принято решение, что из резервного фонда правительства придут деньги в Еврейскую автономную область и они заплатят этим садоводам, но потом что-то пошло не так, и я принял решение, что все, кто [держит дачи] на левом берегу, но живут в Хабаровске и Хабаровском районе, – мы им тоже всем компенсируем. Таких у нас шесть с половиной тысяч человек – по крайней мере, сегодня зарегистрировано. На это будет выделено 66 млн рублей, и мы начнем это выплачивать уже в первом квартале 2020 года.
Я исходил из того, что дачники – это, как правило, пенсионеры или не очень обеспеченные люди. У них весь урожай погиб, поэтому решили выделить им по 10 тысяч, чтобы они могли купить то, что у них пропало.
О деньгах из Москвы
– Сергей Иванович, вы уже заговорили о средствах, которые приходят из федерального бюджета. Вы знаете, часто возникает дискуссия на тему того, что, мол, федеральный центр начинает нас обделять своим вниманием, мы получаем меньше средств…
– Это полное вранье. Никогда федеральный центр в плане федерального финансирования и помощи нас не обижал. Я не знаю, кто придумал эту историю. В 2019 году Хабаровский край получил федеральных денег на 13 млрд рублей больше, чем в 18-м. Я вам скажу больше: на 2020 год нам уже зарезервировано из федерального бюджета 21 млрд, и мы точно знаем, что в 2020 году мы получим минимум на 7 млрд рублей больше, чем в 19-м.
То, что федеральный центр обижает Хабаровский край – это неправда, это придумали злопыхатели. Есть другие шероховатости, не буду скрывать, что есть определенное недопонимание, но что касается программ, выделения субсидий, денег – федеральный центр нас ни на копейку не обделяет по отношению к другим регионам.
О жилье для сирот
– Дом на Аэродромной в Хабаровске все-таки сдан, до конца декабря люди должны получить ключи от квартир. Может быть, кто-то успеет даже на Новый год переезд организовать…
– Я думаю, все успеют.
– В этом доме есть в том числе и квартиры для детей-сирот, часть квартир отдается под эту программу.
– Там будут в основном сироты: несмотря на то, что [только 25% квартир в доме] у нас разрешено по новому законодательству [отдавать сиротам], мы сделаем обменный фонд. Мы найдем способ, чтобы сироты получили хорошие квартиры.
– В начале лета этого года, когда произошла голодовка возле «белого дома», вы сказали, что до конца года сироты получат 580 квартир. Что с этим планом, удастся его выполнить?
– Уже четко спрогнозировано на 568 квартир, но так как я сказал 580, я поставил задачу эти 12 квартир изыскать. Это не только Хабаровск – это весь Хабаровский край.
Мы пошли по нескольким направлениям: по линии ЖКХ, по линии министерства социальной защиты, по линии министерства образования, по линии министерства имущества, плюс строительство. Мы же не только строили, мы и покупали на вторичном рынке и на долевом участии. По всем этим линиям, включая дом на Аэродромной, это 568 квартир. Но мы поставили повышенные обязательства перед министерствами имущества и ЖКХ, чтобы они эти квартиры докупили.
Здесь проблема даже не в деньгах, а в бюрократии. Сначала нужно выставить заявку, потом должен появиться продавец, потом необходимо оценить эту квартиру, качество, стоимость, потом необходимо сделать залог для продавца, потом необходимо разыграть еще один конкурс, потом купить и только после этого передать. Все эти процедуры занимают от шести до десяти месяцев.
А бывает так, что заявки мы выдали, а там же еще и квадратура [важна]. Мы же не можем нарушить федеральный закон: если положено от 18 до 36 «квадратов», мы не имеем права дать двухкомнатную или трехкомнатную квартиру.
И плюс – не всегда наши сироты могут согласиться. Квартиры же бывают разные – в разных районах, разного качества. Мы должны предоставлять квартиры, пригодные для жилья. Заходя в эту квартиру, получатель должен получить максимальный набор для проживания: сантехника, плита, должен быть сделан ремонт – заходи и живи. Иногда комиссия приезжает в квартиру, а там надо вложить еще столько же, чтобы только ее отремонтировать.
– Это опять процедуры, конкурсы…
– Это сразу все слетает. И плюс еще ценовой фактор: мы же не можем покупать квадратный метр за 100 тысяч рублей. Все разделено по секторам: в Хабаровске одна цена, в Бикине – другая.
Тем не менее план мы выполним. Ведь пообещали.
О буксующем развитии Большого Уссурийского острова
– В Якутске 27 ноября прошло совещание при полпреде в ДФО Юрии Трутневе. Вы присутствовали на этом совещании, и одно из ваших предложений, которое там прозвучало, – это включить территорию Большого Уссурийского острова в ТОР, чтобы можно было ее развивать. Как сказал Юрий Петрович, об этом говорить пока рано, поскольку остров нужно защитить дамбой: это заливная территория.
Сергей Иванович, если честно, про развитие Большого Уссурийского острова на самых высоких уровнях и уровнях поменьше говорится уже лет десять. Еще задолго до наводнения 2013 года это началось. У меня создается ощущение, что, по большому счету, никому это развитие не нужно. Мы видим, что на той стороне город, который уже два раза заливало. Ничего – поправили и процветают, туристы ездят к ним в огромном количестве.
– Я же исхожу из того, что я губернатор Хабаровского края. Большой Уссурийский остров – интересный остров для развития для края? Интересный. Мне было бы интересно, чтобы там строилось, чтобы приходили инвесторы и так далее? Интересно. Почему я и сказал, что нужно создать ТОР. Преференциальные режимы – это программа президента. Президент в свое время сказал: ребята, создавайте новые территории, делайте там преференции, и пускай на эти новые территории приходят инвесторы и строят новые предприятия, рестораны, гостиницы, дома – все, что разрешено законом. Но чтобы они туда пришли, нужно создать преференции.
Поэтому я предлагаю, что Хабаровский край подготовит всю необходимую документацию и передаст в минвостокразвития для принятия решения. Окончательное решение, будет там ТОР или нет, принимает министерство по развитию Дальнего Востока. Хабаровский край может выступить только инициатором создания данной территории.
Юрий Петрович совершенно правильно сказал, что сначала нужно построить дамбы, но строительство дамб – это не совсем компетенция правительства Хабаровского края. Это очень дорогостоящее мероприятие, и бюджет Хабаровского края просто не потянет это дело. Хотя, конечно же, край готов участвовать в проектировании и всех механизмах, внести свою долю в виде труда, организации. Плюс подготовить все документы для ТОРа.
О неравенстве инвестиций
– На этом же совещании вы сказали, что инвестиции в основной капитал Хабаровского края за этот год составили 95 млрд рублей. Что это такое и как может сказаться на жителях края? Цифра красивая, но непонятная.
– У меня к инвестициям отношение такое: инвестиции – это то, что идет либо в обслуживание, либо в производство. Инвестиции в добычу полезных ископаемых мы, конечно, тоже приветствуем, но все-таки по воздействию на экономику и благосостояние они не такие, как инвестиции в создание производств на нашей территории, в создание торговли, сферы обслуживания, общепит и так далее.
Для примера: приходит предприятие, вносит инвестиции и добывает золото. Вроде бы хорошо. Золото продали, а деньги [вместе с инвестором] уехали куда-то в другой регион. Да, косвенно мы получили доход – рабочие места, НДФЛ, НДПИ. Но ведь получается, что пришли золотодобытчики, мы дали льготы на налоги, они золото добыли и продали, [а налоги недополучили мы]. Эти инвестиции я, конечно, приветствую, но не очень.
Я приветствую, когда приходит инвестор, строит и модернизирует какое-то предприятие. Допустим, птицефабрика: завезли новое оборудование, новую породу птиц, увеличили производство яйца, количество рабочих мест, сократили затраты на электричество. Нужно давать льготу? Обязательно. Он сейчас инвестировал, потом он свои инвестиции окупит и начнет уже полнокровно платить налоги.
Или, допустим, пришел человек и построил водоканал. Надо дать ему льготы на какой-то промежуток, надо ему помочь, но после того, как этот водоканал окупился, он же остался у нас. Мы выполнили две функции: с одной стороны, привлекли инвестиции, а с другой стороны – выполнили программу по доступной и качественной воде.
Даже торговый центр «Броско» – это тоже инвестиция: на этом месте появился новый объект. Или построили новую взлетно-посадочную полосу, увеличили количество рейсов. Это все инвестиции. Вот таких инвестиций у нас было 95 млрд рублей.
О мэрах Хабаровска и Комсомольска
– В сентябре этого года в Комсомольске-на-Амуре был избран новый мэр Александр Жорник. С мэром Хабаровска Сергеем Кравчуком вы отработали год, и когда мы говорим о Хабаровске и его администрации, мне за этот год вспоминаются конфликты по базе «Спартак», по дому на Алексеевской, где были варианты, как его достраивать. Это самые яркие примеры. Время от времени в СМИ появляется информация от том, что есть некие столкновения подходов между правительством края и администрацией Хабаровска. О каких-то таких трениях между правительством края и администрацией Комсомольска пока не было слышно. В чем разница?
– Вы хитро вопрос поставили, но я отвечу.
Комсомольск «выстрадан». Мне приходилось, пока не избрали мэра, ездить туда по два-три раза в месяц. Мне приходилось в ручном режиме чистить дороги, проводить конкурсы по БКД [нацпроект «Безопасные и качественные автомобильные дороги»]. В этом году они справились, молодцы – несмотря на наводнение, они сделали 21 дорогу. Ну и многие вещи: там и комплексное развитие, и больницы, и спортивные сооружения, и набережная новая.
Хабаровск – он более самостоятельный. Соответственно, когда я пришел, у нас… я бы не сказал, что это трения – разные точки зрения с городом. Город шел в парадигме той, которая была задана еще раньше. Когда Сергей Анатольевич [Кравчук] пришел руководителем города, он же не пришел реформатором. Он пришел хозяйственником, «продолжателем». А я-то новый губернатор, и оказалось, что некоторые вещи нужно делать немножко по-другому.
Я хочу, чтобы все было по закону и по справедливости. Я не хочу, чтобы мы начинали нашу работу с соглашательской позиции. Мы можем быть десять раз друзьями, я уважаю мэра, но есть вопросы, с которыми я могу не соглашаться – и я имею право. Если мэр доказывает, что он прав, то я соглашаюсь. Но если я вижу, что я прав, я продавливаю свою точку зрения.
Это нормально, это работа. У нас нет войны, у нас нет вредительства. У нас есть на некоторые вопросы разные точки зрения. Но главное, я считаю, нам необходимо выполнить поставленную задачу: снизить очередь или решить вопрос с обманутыми дольщиками.
Всегда нужно смотреть на факты, а факты – вещь упрямая: мы за год смогли реализовать право [на жилье] более чем тысячи обманутых дольщиков, и сейчас до конца года мы сдадим еще два дома. И, я надеюсь, еще несколько маленьких домов. Это достаточно серьезная цифра за один год.